Стены Кремля помнят много военных парадов, и каждый был по-своему уникален. И все же торжественное прохождение войск по Красной площади в июне 1945 года было особым.

«Верховный Главнокомандующий приказал нам продумать и доложить ему наши соображения о параде в ознаменование победы над гитлеровской Германией: «Нужно подготовить и провести особый парад. Пусть в нем будут участвовать представители всех фронтов и всех родов войск» – вспоминает генерал-полковник Сергей Штеменко. – Когда в Генштабе были закончены предварительные расчеты, получалось, что на подготовку парада нужно не менее двух месяцев. Срок этот диктовался главным образом необходимостью сшить более 10 тысяч комплектов парадного обмундирования. Следовало также хотя бы немного потренировать людей для прохождения на параде торжественным маршем. Когда 24 мая доложили об этом Сталину, услышали: «Парад провести ровно через месяц – 24 июня. Потрудитесь управиться в указанное время. И вот что еще – на парад надо вынести гитлеровские знамена и с позором повергнуть их к ногам победителей. Подумайте, как это сделать… Принимать парад будет Жуков, а командовать – Рокоссовский…»

А каким запомнился Парад Победы его участникам?

Михаил Григорьевич ИЗУСОВ

Фронтовик служил в кавалерийском полку Отдельной мотострелковой дивизии НКВД имени Дзержинского. До сих пор помнит своего гнедого скакуна по кличке Абрек, которого закрепили за ним в январе 1943 года. Попал в кавалерийский полк Михаил после боев под Тулой. Кавалерийской наукой овладел довольно быстро – вырос ведь в селе – и вскоре стал одним из лучших бойцов эскадрона. Готовили всадников напряженно: учили владеть саблей, преодолевать препятствия. Регулярно приходилось совершать конные рейды. Часами патрулировали по Москве, помогая милиции.

День 17 июля 1944 года врезался в память особо. По Москве прошли колонны фашистов. Но не парадным маршем, как мечтали в 1941-м. Тогда массовым тиражом даже издали «Путеводитель по Москве» для солдат и офицеров вермахта, в котором поместили подробный план города, а его улицы и площади переименовали на свой лад. Не вышло. 60 тысяч немцев, в их числе 20 генералов и 1200 офицеров во главе с фельдмаршалом Паулюсом, прошли по столице в колоннах военнопленных. Конвоировали их кавалеристы и пешие бойцы дивизии Дзержинского. Каждый всадник был вооружен винтовкой и шашкой. Два часа шли пленные по московским улицам и площадям. Зрелище было завораживающее.

А потом был Парад Победы. Кавалеристы прошли по Красной площади торжественным маршем после того, как отчеканили шаг сводные полки. Минуты торжественного марша пролетели мгновенно. А когда возвращались с Красной площади, справа и слева по улицам сплошной стеной стояли ряды москвичей. Несмотря на дождь, люди ликовали, бросали цветы.

О проливном дожде, который шел в тот день, говорили все ветераны. Это сегодня бы с осадками справились относительно легко, а тогда планы, казалось бы, всесильного руководства партии и правительства пришлось менять на ходу. Сначала отказались от пролета 570 самолетов. Парадный ордер должен был возглавить лично Главный маршал авиации Александр Новиков. Длина боевого порядка «сталинских соколов» по плану составляла целых 30 километров. Но этого зрелища над Красной площадью в 45-м так никто и не увидел. Ливень отменил и демонстрацию трудящихся. И тем не менее улицы столицы были запружены. У москвичей были счастливые, озаренные улыбками лица. Дождь не смог испортить праздничного настроения. Душевный подъем был настолько высок, что никто не замечал каприза природы.

Еще один примечательный факт. Коня, на котором принимал парад маршал Жуков, искали несколько дней в кавалерийских частях, на столичном ипподроме, на Московском конном заводе, в клубе ДОСААФ, Высшей офицерской кавалерийской школе имени Буденного…

Нашли серебристо-белого красавца по кличке Кумир в кавалерийском полку дивизии имени Дзержинского. Это было породистое животное арабско-кабардинских кровей, принадлежавшее к знаменитой терской породе лошадей. Коня осмотрели Буденный, Антонов и другие – все остались довольны. Когда Жуков сел на Кумира, стало понятно, что в верховой езде он мастер. Впрочем, и Георгий Константинович, и маршал Рокоссовский, который выбрал себе красавца Полюса – крупного, породистого коня караковой масти, без единой отметины, с черными гривой и хвостом, – еще около месяца занимались выездкой в манеже.

И даже дождь не помешал полководцам красиво скакать манежным галопом по Красной площади. Рокоссовский остановил Полюса возле Исторического музея, а Жуков разгоряченного Кумира – возле Мавзолея. Когда спешился, то похлопал коня по шее…

Герман Дмитриевич МИХАЛЕВ

На фронт 16-летний Герман ушел в августе 1941-го. Артиллеристом прошагал всю войну. Осенью 1941 года при отступлении тонул, провалившись под тонкий лед реки Нары. Зимой того же года получил первое осколочное ранение в левую руку, весной следующего года перебило правую, а третьим ранением «наградили» власовцы уже в конце войны. О мужестве солдата красноречиво говорят его награды – ордена Отечественной войны I и II степени, Красной Звезды, медали «За боевые заслуги», «За оборону Москвы», «За оборону Сталинграда».

Вызвали его в штаб дивизии и говорят: «В крупных сражениях участвовал, награды имеешь, поедешь в Москву, на парад. Хотя погоди-ка, какой рост?». «174 сантиметра!» – отвечает. «Эх, не хватает двух сантиметров. Ладно, под каску подшлемник подложишь – и «подрастешь», – успокоили.

В Москве фронтовиков разместили в Алешинских казармах. Отметим, что для участников парада были подготовлены также Чернышевские, Октябрьские и Лефортовские казармы.

Михалев входил в состав парадного расчета Ленинградского фронта. Всего, как известно, на параде были представлены десять фронтов и все рода войск – пехотинцы и летчики, артиллеристы и десантники, танкисты и саперы, моряки и морские пехотинцы, химики и связисты. Сводный полк каждого фронта состоял из «коробки» – двадцать на двадцать человек. Требования к кандидатам: наличие не менее двух орденов, личная храбрость и смелость в боях, соответствующие физические данные. Уже позднее подсчитали, что из десяти тысяч бойцов на Парад Победы попадал один.

Бойцы и командиры, прибывшие на парад, всю войну окапывались, ходили в атаку и разведку, ползали по-пластунски, отражали яростные атаки врага, совершали марш-броски, брали в плен, схлестывались врукопашную, но строевой подготовкой не занимались. А надо было показать высокую выучку. Скидок не было никому: Герои Советского Союза, имена которых знала вся страна, как и все, по восемь-десять часов в сутки отрабатывали строевую – ноги поднимать на 40 см, носки тянуть, руки поднимать до уровня плеча, взгляд фокусировать на уровне второго этажа…

Дни тянулись довольно однообразно: тренировка – сон – тренировка. Питание было отличным – такого на фронте не видывали, а чтобы снять напряжение, к каждому приему пищи в плановом порядке подносили чарочку парадной водки: по 50 г утром и в обед, 150 г – на сон грядущий.

Форму для участников парада подгоняли под каждого индивидуально. Кстати, почти все швейные фабрики и ателье Москвы тогда шили парадное обмундирование. Не раз и не два пришлось ходить на примерки в ателье. Сапоги выдали хорошие – яловые. А накануне парада каждому дали по две столовые ложки сахарного песку и по яйцу. Готовили сладкий раствор, в который добавляли желтки (белки – съедали), и этой смесью натирали сапоги, чтобы блестели. В ротах даже развернулось соревнование за доведение до особого блеска яловых сапог.

Накануне парада никто не мог сомкнуть глаз всю ночь – такое было волнение. А едва участников парада подвезли к Красной площади, пошел дождь. Сапоги предательски покрылись пылью, мундиры промокли.

И вот прозвучал сигнал «Слушайте все!», а затем сводный военный оркестр в составе 1400 человек заиграл мелодию Глинки «Славься, русский народ!», которая закончилась ровно к первому удару курантов на Спасской башне. Площадь замерла. Потом маршалы Рокоссовский и Жуков объехали войска. Задача парадных расчетов была так прокричать «Ура!», чтобы эхо разнеслось над всей площадью. Открывал парад Карельский фронт, Ленинградский шел вторым.

В первой шеренге шли Герои Советского Союза. Не доходя до Мавзолея, они должны были перейти на парадный шаг. Для этого 20 человек из второй шеренги кричали командным голосом «и», а следом уже 40 человек – «раз». Дальше – хорошо слышимая отсечка ногой и удар винтовки о ладонь. Меньше часа длился парад. На Васильевском спуске парадные «коробки» делились на две части и возвращались в казармы. На следующий день у участников парада забрали форму, оставив только сапоги, и отправили многих бойцов на Дальний Восток продолжать войну, но уже с японцами.

Николай Александрович АНОШКО

Прошел путь от Киева до Эльбы, награжден шестью боевыми орденами. Во время отступления в Донбассе был ранен, после госпиталя окончил военное артиллерийское училище. Командовал взводом разведки в 290-м гвардейском истребительно-противотанковом артиллерийском полку. Участвовал в освобождении Киева, Белоруссии.

Его направили в Москву на парад как знаменосца полка. Поезд прибыл в столицу ранним июньским утром. Фронтовиков встречало, казалось, пол-Москвы. Блестела на солнце медь духового оркестра, сопровождавшего эшелон. Люди бежали мимо с цветами, выглядывали из окон, кто-то тянул записки с адресами и приглашением зайти в гости.

А уже на следующий день всех подняли в пять утра и отправили на плац. Пока один духовой оркестр играл, рядом переводил дух другой. В войну даже в военных училищах не было времени на строевую подготовку – изучить бы тактику боя, освоить военную технику. Экзамены сдавали экстерном. А здесь предстояло маршировать перед первыми лицами страны. Никак нельзя упасть лицом в грязь и уронить честь своего полка. Вот и тренировались. Ну а вечером шли в музеи, театры. Курящим ежедневно выдавали по пачке «Казбека». В каждой пачке поздравление: «Привет победителям!»

Тренировки продолжались несколько недель – сначала на Хамовническом плацу, потом на городских улицах. Предпоследняя репетиция прошла на поле Центрального военного аэродрома, а заключительная, генеральная, – на Красной площади в ночь на 23 июня.

24 июня подняли в 4 часа утра. Завтрак, учитывая продолжительность и изнурительность парада, больше походил на обед: щи, гречневая каша с мясом, чай с сахаром. После завтрака пошли осмотры: сначала внешний вид проверял взводный офицер, потом – комроты, комбат, комполка. Затем к участникам парада подошел офицер особого отдела. Проверил, нет ли в винтовках боевых патронов.

Стояли долго – с шести до десяти часов, ноги затекали. Непрерывно моросил дождь, который был хоть и теплым, но удивительно надоедливым. Суконные мундиры и галифе впитывали воду как губка, но тоже не беспредельно – мало-помалу вода стала стекать в сапоги. Когда сквозь тучи проглядывало солнце, над войсками поднимался густой пар.

Полк Первого Белорусского фронта оказался напротив Мавзолея. Но даже со своего места нельзя было разглядеть лиц находившихся на трибуне людей. Слева стояли генералы, все в орденах, только золото блестит, а на правой стороне – в гражданских костюмах, Политбюро.

А уж когда после речи Жукова над Красной площадью раздалось троекратное «Ура!», прозвучали Гимн Советского Союза и 50 артиллерийских залпов, о том, чтобы разглядеть тех, кто стоял на Мавзолее, и речи не было. Все мысли были о том, как бы не нарушить строй, не споткнуться. Напряжение сильнейшее.

Вечером после торжественного обеда для участников парада были народные гулянья. Вся Москва пела и плясала, все ликовали. Десятки пушек стреляли залпами. Каких только цветов не было! На аэростатах – огромные портреты членов Политбюро. И все небо расцвечено прожекторами.

…Один из фронтовиков подсчитал: «В главном параде в честь Дня Победы 24 июня 1945 года участвовало десять тысяч солдат и офицеров. Парад продолжался полчаса. За четыре года войны потери нашей армии составили почти девять миллионов убитых. И каждый из них, отдавших Победе самое драгоценное – жизнь, был достоин того, чтобы пройти в том парадном строю по Красной площади. Так вот, если всех погибших поставить в парадный строй, то эти «коробки» шли бы через Красную площадь девятнадцать суток…»

Владимир ГОНДУСОВ

http://www.bratishka.ru